 |
1997-1999 – Jazz Cafе
Владо Остоич:
"Наше новое заведение, Jazz Cafе, переросло экспатовскую славу, став по-настоящему культовым московским клубом. Здесь взошла звезда Синеши Лазаревича. Он присоединился к нам в конце "эры "011"", но там он не мог проявить себя в полную силу, и только Jazz Cafе помогло ему действительно развернуться.
Не секрет, что в конце 90-х в Москве было очень мало приличных мест. Куда было можно пойти людям? Разве что в "Булгаков". Вот, собственно, и все. Были, разумеется, clubs формата "Титаника", но они играли совершенно по другим правилам. Так что альтернативы особой Jazz Cafе не было, и каждые выходные перед дверями заведения выстраивалась очередь.
Новое помещение нашел Дэн, арендовав подвал Джазовой академии на Третьяковке. В принципе, Jazz Cafе существовал в формате диско-бара, в том же образе, в котором сегодня успешно работает "30/7" и ему подобные заведения. Клубом назвать его было сложно – как такого танцпола фактически не было, свет и звук был минимальным.
Это был 1997 год. К тому времени клубная публика разрослась, и всех в одночасье потянуло "на гламур". В Москве активно стали появляться торгующие модной одеждой магазины, people стали очень пристально приглядываться к тому, во что одеты окружающие. В клубах стал появляться face control в сегодняшнем понимании этого слова. То есть человек на входе определял, соответствует ли этот человек уровню заведения, человек ли это "нашего круга". При этом было совершенно не важно, русский ли ты или иностранец, знаешь ли ты кого-то в клубе или нет. Разумеется, никаких стандартов не существовало, и система прохода "для своих" была намного мягче. Друзьям прощалась некоторая небрежность в одежде. Но даже если человек был совершенно незнакомым, но одевался правильно – не обязательно дорого, но непременно прикольно – он проходил в клуб легко и спокойно.
Правила прохождения face control тогда придумывать было бы глупо. И для кого было их писать? На входе в Jazz Cafе стояли не исполнители, как сейчас, а мы сами, и мы определяли людей, которых хотим видеть у себя в гостях.
Мы все – я, Дэн, Синеша, Брана – подтягивали в Jazz Cafe народ, смешивали публику для создания необходимой атмосферы. В клубе не было однородной массы – собрали только бизнесменов или только художников. В Jazz Cafе обитал совершенно разный народ, и этот микс свое дело делал. В итоге получалась аура большой квартиры, в которой все друг друга знают и веселятся от души, никого не стесняясь, и не боясь друг друга. Сейчас это называется "индивидуальный подход к клиенту", но тогда этого слова не знали, и все получалась как-то спонтанно и вполне искренно.
Jazz Cafe собирал авангард московской публики. Не было четкого социального статуса "посетителя Jazz Cafе"; к нам ходили совершенно разные people – политики, бизнесмены, артисты. Объединяло их общее чувство того, что они находятся впереди всех, живут так, как никто до них не жил и диктуют моду остальным. Это были, безусловно, знаковые персонажи конца 90-х; элита, но не политическая, а богемная. И они были людьми молодыми, склонными ко всяческим авантюрам. Именно эти people делали атмосферу заведению, прославили Jazz Cafe на весь город.
Клуб знал разные времена, плохие и хорошие. Первые проблемы возникли в августе 1998-го, когда кризис сыграл с Jazz Cafе злую шутку, и в один момент людей в клубе просто не стало. Но ситуация быстро исправилась, хотя никакую "антикризисную программу" мы не принимали и цены не опускали. Вообще я считаю, что на имидж клуба уровень цен не влияет. Дорого – дешево – это неважно. Есть определенный сегмент публики, который на эти категории не обращает внимания. И они ходят в заведения не оттого, что там, допустим, дешевле, а из-за того, что их устраивает атмосфера этого места. То же самое было и в Jazz Cafе: снизив цены, мы бы не вернули нашу публику. Она пришла сама, как только оправилась от шока.
Кстати, как раз накануне кризиса в Jazz Cafе отдыхали Rolling Stones. Их никто специально и не приглашал, все получалось как-то само собой. У нас было много друзей в шоу-бизнесе, и один мой приятель оказался причастным к организации московского концерта The Rolling Stones. Мы познакомились с Миком Джаггером, неплохо провели время в "Джусто" и на следующий день после концерта я пригласил его в Jazz Cafе. Это был нерабочий день, среда или четверг, я позвал близких друзей, и это была отличная приватная вечеринка. Мик, кажется, остался доволен...
Однако все хорошее когда-нибудь заканчивается. Jazz Cafе не стало в этом смысле исключением, и в 2001-м нам пришлось закрыться по все тем же банальным бытовым причинам: соседство с церковью, недовольство жильцов. Но сегодня, оглядываясь назад, я понимаю, как нам повезло. Клубная Москва конца 90-х сильно отличается от Москвы сегодняшней. Тогда это тоже было бизнесом, но никто не ставил своей целью выбивание денег из карманов клиента, и многое происходило на дружеской волне. Это было время дилетантов и никто толком не понимал, как работает клубный бизнес, но это работало на славу. Это была настоящая магия. Говорят, что когда ты понимаешь, за что любишь человека, то ты тут же перестаешь его любить. То же самое происходило и с Jazz Cafе. Никто толком не понимал, за что любит это место, но все любили его безумно.
Обсудить на forumе 
|
